Наступила ночь.Покрыла она собой необъятную суровую Шизирь,в том числе-и засыпающую Черпаковку,давая,наконец,возможность крестьянам,называвшимися теперь колготниками,отдохнуть от праведных и тяжёлых трудов.Совдепская власть,установившаяся окончательно и бесповоротно,загнала всех,включая свободных доселе шизиряков- землепашцев,в тиски,едва ли не хуже тех,что были при царской власти,во времена крепостного права.Землю,которая раньше была у них,отобрали,оставив только огородные наделы,всё остальное было изъято в общее пользование.Касалось это,впрочем,не только земли,но и живности,и личного имущества.Собрали всё это в одну кучу,прозвали колготком (КОЛлективным ГОсударственным Товариществом КОМмунистического земледелия),отобрали у людей паспорта и зажили припеваючи.Не все,конечно,только "красная элита" да приобщённые к ней паразиты- прилипалы.Крестьяне-колготники же,остались бесправными,лишившись не только документов,но и не получая денег за свой тяжёлый труд,государство платило им "палочками" трудодней.Всё это объяснялось тем,что в стране идёт индустриализация,растут ряды рабочего класса,который надо кормить для того,чтобы он совершал больше трудовых подвигов и свершений.При этом умалчивались причины того,почему за выращенный урожай,который не жаль было отдать рабочим,сами колготники не получали денег? Почему сами рабочие,провозглашённые гегемоном в новой стране,живут в стеснённых условиях,бараках и коммунальных квартирах,не всегда доедают,то есть отобранное,изъятое даром зерно,не доходит до них в виде пышных хлебных булок?...Эти и другие вопросы,роясь и наскакивая друг на друга,крутились в голове шестидесятилетнего крепкого ещё чалбона,который,идя по скрипящему снегу,торопился скрыться в небольшом загоне,в котором устроен у него был особый подпол,предназначенный совсем не для хранения того,что выращивалось на собственном огороде...
Боялся Фёдор Пармёнович Воттаков,боялся всего.Всевидящего ока,всеслышащего уха,предательской руки,всегда готовой настрочить донос в органы "красной" безопасности.Чудом избежав расстрела,в конце Гражданской войны,черпаковец не терял времени даром,а сразу поехал в Офу,пытаясь разыскать там жену и детей.Однако,в самом городе он никого из своих не нашёл,даже добряка Ильнура.Говорили Федьке зловредные языки,будто Алию его увезли в Балабей,да там и замучили насмерть,при этом не уточняя,от чьих рук погибла верная супруга его,а дети,мол,успели разбежаться и схорониться в других городах,как велела им,перед своим арестом,мать их.Стиснув зубы,продолжил крестьянин розыск,забыв обо всём на свете,только помня о супружеском и отцовском долге своём,да хоронясь от милиции,ибо путешествовал он "зайцем" и без документов.Наконец,в апреле 1921 года,прибыл мужчина в Чань,справедливо рассудив,что в этом городе,столице провозглашённой Тартарской совдепской автономии,должны были остаться,по крайней мере,,хоть какие-нибудь Алькины родственники,знающие о её нынешнем местонахождении.И-повезло! Заболел у шизиряка раненный бок,уставший от похождений по большому городу,закружилась у бородача голова,отчего едва не рухнул он наземь возле какого-то синематографа,да подхватили его,вовремя,две молоденькие срамсомолки-щебетуньи,отведя медведеподобного уроженца Шизири в ближайшую амбулаторию. Там-то,в бывших казармах минно- кавалерийской школы,приходя в себя,узрел Фёдор знакомую невысокую женскую фигурку с ёжиком чёрных,отрастающих заново,волос,которая поливала фикус в дальнем конце коридора.Боясь,что начало подводить его зрение и надеясь,в глубине души,на чудо,оторвался Пармёныч от стены,у которой сидел в ожидании приёма,и закричал зычно:-Алька! Алька моя,ты ли?!- Слышу ли я голос господина моего?-удивлённо произнесла женщина,отвлекаясь от своего занятия и глядя на огромного мужчину,безпардонно прущего сквозь толпу возмущённо загомонивших пациентов.Больше она ничего не успела сказать: подошёл к ней суровый бородач,сгрёб в охапку и не отпустил.Взяв любимую свою на руки,позабыв про хвори и болячки(о возрасте своём чалбон никогда не задумывался),двинул Воттаков назад,заново оттаптывая ноги бедных тартар и курсантов Ерзамасских военно-лыжных курсов младшего начсостава,сдававших анализы по приказу штаба Чанского военного округа.Целуя и нежа в объятиях своих,нёс черпаковец супругу так аккуратно,словно в руках его находилась величайшая драгоценность всего мира.Впрочем,Федька и Алия и были,друг для друга,величайшей ценностью в этом мире...
Они вышли на улицу и стояли,целуясь и шепча друг другу ласковые нежные слова,не менее получаса.Затем,Фёдор огляделся,подхватил любимую на руки и направился,с драгоценной ношей своей,в заросли бурьяна,росшего вокруг медицинского учреждения.Там,в дикой траве,до которой людям не было никакого дела,средь ковылей,вымахавших выше человеческого роста,соединились,Федька и Алия,в столь долгожданных ими супружеских упражнениях.И не было им стыдно,что занимаются они этим невдалеке от общественного места,что рядом,скорее всего,проходит множество людей,которые видят процесс,ибо,судя по всему,в кустах они,также,были не одиноки.Главным же фактором,позволившим немолодым консервативным супругам отринуть стыд и выйти за рамки того закона,по которому прожили они вместе 25 лет,была ЛЮБОВЬ...Любовь,которая хранила всё то время,пока находились муж с женою в вынужденной разлуке; та самая любовь,о которой не говорят,а делают.-Эхма!-воскликнул Пармёныч,оторвавшись,наконец,от страстной тартарки.-Вот,мы и встренулись сызнова,дорогая моя бабочка!Таперича,ущти,никуда от меня не денесси,-Ах,господин мой!-вскрикнула в ответ жена,ласково глядя на мужа пронзительными чёрными глазами.-Кабы не войны эти треклятые,на которые мужиков приказами гонят,разве же отпустила я тебя,не пойми куда? Сердце моё болело о тебе,душа моя рвалась к тебе,вся я изболелась думами о тебе,муж мой! Ждала,надеялась,верила! Детей сохранила в круговерти огненной,сама выкарабкалась из недуга страшного-всё,ради одного этого момента,что случился,только что,между нами.Всё,не отпущу теперь тебя никуда,пусть,хоть сам архангел Михаил явится звать тебя под знамёна Господни для последней битвы со злом.-Ишь,ты,Алёнк,раздухарилась- то как!-рассмеялся счастливый чалбон.-Нешто,таперича,прикажешь мне у юбки твоеяй сидеть,али как? Кто ж,по-твоёму,землю пахать будет да в тайгу ходить?-Не о том я,-промолвила женщина.-И в тайгу ходи,и землю паши,и делай всё,что посчитаешь нужным для мужского своего достоинства,только,знай: больше не отпущу тебя ни на какую войну.-Нашшот войны,разлюбезна моя супружнисца Елена,можешь боле не волновасса,ну-га! Ноне,не боец я,другеи мужуки для делов энтих подросли.
В тот же миг,уладив все дела,связанные с увольнением Алии с работы,взяли супруги детей в охапку,да и вернулись в Шизирь.Кстати,подвернулась им в главном городе Тартарии Катька,Екатерина Пармёновна- сестра Фёдора.Она приняла Совдепскую власть,проучилась на каких-то курсах и занимала не последнюю должность в одном из многих,невероятно расплодившихся в новое время,учреждений.Женщина с вечно усталым лицом,полосатой кофте на огромных титьках и красной косынке,покрывавшей седеющую голову,не стала кобениться,быстро выправив родственникам временные документы,чтобы большая семья смогла добраться в родные места без приключений.-Гляди,Федьк!-напутствовала она брата уже на вокзале.-Не тяни лису за хвост! Как приедете домой,сразу выправляй постоянные документы.-Ладно,не ущи охотника,за како место ему зверя хапать,-отвечал Пармёныч,запихивая бумаги за пазуху.- Благодарствую тобе,конешное дело,Катерина,а и сделаю,как велишь...Коль время будет!-Мы всё сделаем,Катя,-примирительно сказала тартарка,с ласковой досадой глядя на мужа,не имевшего понятия,откуда берутся документы и куда за ними надо ходить.-Выправим всё,что нужно,Александр Семёнович обещал помочь.-Энто,которай Ляксанд Семёныщ?!-взревел,уже в вагонное стекло,находясь внутри,Федька.-Нешто,Тажныха ты имешь в виду? Дык,милая моя,он,нонеща,по скоммуниздицко-лектрицской линии пошёл,навряд он нам щем поможет.-Мир,не без добрых людей,дорогой.Всё сделаем,всё исправим,лишь бы жизнь спокойная установилась в стране,-улыбаясь суровому черпаковцу,произнесла его жена.
Вернулось семейство Воттаковых в Черпаковку,да и стали жить дальше.Не так как прежде,конечно,приходилось выкручиваться.Совдепская власть,видя,что страну нужно приводить в порядок,восстанавливать из руин,пошла на некоторые уступки."Военный скоммуниздизм" был отменён,вместо него большемрюки объявили СЭКС-скоммуниздическую экономику красной стабилизации.Эта политика привела к возрождению частной собственности и некоторому подъёму уровня жизни в измочаленной войнами стране.Крестьянам,также,вышло некоторое послабление: продразвёрстку заменили продналогом и перестали присылать чоновцев с карательными миссиями.С землёй получилось сложнее:сперва,вроде,отдали назад людям их наделы,потом же,передумав,стали сгонять землепашцев в артели.Впрочем,Фёдора это устраивало: соскучился он по работе,по родной шизирской земле,скрытой под бурьяном,разросшимся за время смуты,творившейся в Рассее и рад был,что хоть так,но вернулся к любимому ремеслу.Доволен был чалбон,особенно-тем,что охотно стал приобщаться к крестьянскому труду его последыш,Фёдор Фёдорович.Старшие сыновья,привыкнув,за время Гражданской войны,к военной форме,битвам и пороху,остались служить в армии,выучившись и занимая,теперь,небольшие,но достойные их,посты.Сам Пармёныч,кстати,окончил курсы ликбеза (ликвидации безграмотности-прим.авт.) и считал себя знатоком нынешней жизни.Однако,это не мешало ему,всё так же ревностно,с детским благоговением,относиться к земле-кормилице и учить,этому же,маленького сына.Впрочем,года шли,Фёдор Фёдорович подрастал,радуя родителей своих тем,что набирается он с возрастом сил физических и приобретает разум,крестьянскую смекалку.Это заметили и девчата,сёстры его,выросшие и,подобно братьям,разделившиеся по ряду причин: некоторые уехали и даже повыходили замуж,а те,что помладше,жили в родительском доме.Заправляла всем,что касалось их,"детских" обязанностей,высокая черноволосая черноокая и строгая Галька.Когда вернулись Воттаковы в родные места,ей уже было 17 лет,затем же,своенравная девчонка и вовсе,выросла в самостоятельную девушку.Продолжая ухаживать за дедом и бабкой,которые,к досаде своей,всё ещё были живы,она успела закончить школу,вступить в срамсомол,поступить на курсы землемеров,после окончания которых,вернулась в родную деревню.Своим возвращением она обрадовала не всех младших представителей славного крестьянского рода и те стали лучше учиться,желая скорее получить среднее образование и уехать куда подальше от "этого Пармёныча в юбке",как смеясь от счастья и испытывая к ней особую отцовскую нежность,говаривал её отец.
Именно Фёдор-старший и прятался в своём потайном убежище.Затеплив керосиновую лампу,сидел он на некоем подобии небольшой скамейки,за маленьким колченогим столиком,собираясь продолжить написание незамысловатого своего произведения с броским названием-"Великая Чалбонская Энциклопедия".О книге этой думал он давно,но несколько лет не решался её начать,пытаясь подбить на это дело,то Саньку Тыжныха с женой,то сына своего покойного братчича Ромки Невзъепенныха-малого Алёшку.Однако,все эти люди,которых Пармёныч считал много грамотнее себя,отказывались,ссылаясь на то,что писать энциклопедию нужно не только грамотно,но и разумно,с тОлком.Плюнул,тогда,черпаковец,испросил помощи у жены своей и Алия,загоревшись этой идеей,стала носить домой листы писчей бумаги,да перья с чернилами.Всё это она брала в начальной школе,в которой работала учителем истории,географии,рисования и химической защиты.Школа в Черпаковке появилась через год после смерти злобного и гениального карлика Упьянова-Танина,в 1925-ом году,её открыли в бывшей управе,в той её части,которая была приспособлена под жилые помещения.Итак,тартарка приносила то,что требовалось супругу её,для работы,а он,в свою очередь,бегал еженощно в укрытие своё и,недовольно хмурясь,выводил корявые буквы-квинтэссенцию мыслей,родившихся в его голове. Однако,этой ночью не работалось Фёдору,на ум шли совершенно другие мысли.Точнее,это были воспоминания о минувшем десятилетии,и тревоги о новом,каком-то будоражащем,заставляющим,ни с того,ни с сего,зябко ёжиться даже посреди жаркого лета.Мир словно не отогрелся после того,как стихли залпы Первой мировой войны,будто не отряхнулся от того смертельного морока и застыл в ожидании новой бойни.С глобальных мироощущений перекинулись думы черпаковца на личную жизнь.Родителей своих он,наконец,схоронил.Пармён Ермолаевич и Евхаристия Елпидифоровна ушли друг за другом,в самом начале нового десятилетия.Жизнь их была долгой,а смерть-быстрой,без мучений и хлопот для родных.Братьев Федькиных разметало по новой стране.Анкудим,прощённый было Совдепской властью,узнав о гибели своего старшего сына в намолинских степях от рук чекистов,заново озлился на установившиеся порядки и скрылся в неизвестном направлении.Говорили,что обустроился он там же,недалеко от тех мест,где погиб Пармён- младший,на бывших шизирских землях,отданных большемрюками шимпанзакам,как называли теперь бывших бешбармак-кайсаков.Многочисленные дети самого Анкудима жили,тоже,кто где: в Пердловске (бывшем Ёкарномбурге),в Темени,на Дальних Всходах,короче говоря,всюду проникла воттаковская фамилия,разрослась по Совдепскому Союзу.Анисим,также получивший амнистию в начале двадцатых годов,смирился с новыми порядками и переехал в Мостлянку,устроившись там учётчиком на угольных складах,получая зарплату,вдобавок к небольшой пенсии.Райка его сидела в железнодорожной кассе,продавая землякам билеты на проходящие поезда,при этом лаялась с потенциальными пассажирами и разоблачила двух жопанских диверсантов,косивших под косопузую грёзань.За бдительность свою женщина была награждена красными шёлковыми рейтузами...
Сообщение отредактировал Классик Вован: 29 октября 2021 - 18:22
.png "3 место в фотоконкурсе Флатлей «Зимний напиток» 24 января 2022 - 22:55")
даже интересные...)))
