ЧАСТЬ 3.ЭЛЕКТРИЧЕСТВО.ЛЕТО 1911 ГОДА.
Дождь лил всю неделю,навевая грустные мысли и тягу к необдуманным поступкам.Алия с тревогой смотрела в окна,пытаясь высмотреть,не вернулся ли Фёдор из своей загульной поездки в Солотково.Непогода коварно вмешалась в крестьянские заботы:все десятины были вспаханы и засеяны рожью,картофелем,репой да горохом,прочими злаками и культурами,теперь за всем этим требовался уход с доглядом,но её,почти тридцатисемилетнему супругу попала вожжа под хвост.Оставив всё на волю Божью,ринулся он в уездный центр,к собрату своему Роману Невзъепенных,который вернулся из очередной ссылки.Там и пребывал до сих пор,не подавая о себе никаких вестей.Впрочем,тартарке некогда было скучать и чувствовать себя одинокой,на ней лежали домашние дела и заботы:старые больные Пармён и Евхаристия,которые уже с трудом передвигались по дому,зато,стремительно и весело носилась куча детей,кроме,разве что,самых старших.Пятнадцатилетний Александр-Искяндяр вымахал в высокого сильного парня,который был первым и на пашне,и на невинных,как надеялась его бедная мать,гулянках.Назвав себя бедной,женщина усмехнулась:она,вряд ли,являлась таковой .Воттаковой была,но не бедной! Восемь детей,куча племянников,довольно сносная жизнь,установившаяся по окончании революции 1905-07 годов и избрания Государственной Дрёмы,денег хватало,земли-тоже,хотя,из-за потока новых переселенцев,спровоцированного земельной реформой,приходилось тесниться.Спасало то,что старший Федькин брат Анкудим,окончательно забывший годы шальной молодости,стал крупным землевладельцем в окрУге,разбогател,растолстел,стал нанимать переселенцев батраками на свои многочисленные наделы.Понятно,что кое в чём помогал он брату,если требовались тому очередные десятины,для чего не жалел средств,отдавая "бакшиш" и новому черпаковскому старосте-Иллариону Михайловичу Картузову- и капитану Строжеву,которому выхлопотал он,через Гришку Растютина,три медали "За усердие" и другим чиновным людям.Так и жили они в мирной Анперии,в суровой своей Шизири-кормилице,да в ус не дули...
На печи закряхтел проснувшийся Пармён Ермолаевич,случайно двинув по скуле лежащую рядом свою супругу.-Кого заворочилси,пень старый?-недовольно пробубнила Евхаристия.-Ноги крутят,видно,погода сменится,-ответил старик,слезая с печи.-Пора ба,а то ить,из-за дожжей энтих и не поспеет ничего.Эк,зарядили-то! Нешто,до самого Купалы лить будет?-Не должно бы,-предположила Алия,помогая свёкру присесть к столу.-Я так думаю,что нет в небесной канцелярии столько воды,чтоы лить и лить на нас всё время.-Эхма!-вздохнул дед,прижимая к себе годовалую Райку,которая ползала по недавно вымытому полу,а теперь добралась и до дедушки.-Шта,Федька не являлсси ишшо?-Нет,отец,не было его.-Ишь,паразит,загулял! Дома куча дитёв,жана молодая,делов куча,а он,варнак,гуляет где-то? Пуссь тольки вернётся,покажу я яму науку,как с семьёй жить надобно.-Молчал ба уж,хрыч старой!-крикнула с печи Евхаристия.-Уж,кто ба учил,тольки не ты.-Кого так баешь,старая,об щём рещь ведёшь?-Аль,запамятвовал,старый,како сам гулял да шерудил по молодости? Всю ж Побольску губерню исходил,в Ёмске бывал,а и с кайсачками разнымя блудил.-Ну-га,старая! Кого болташь? Какеих кайсачек приплеташь?-А,такеих! Индо,когда попёрли вас с Викентьем да собратом Невзъепенным от монастыря,штоба вы моняшек не смушшали частушкями страмными,а и пошли до Кошкентава самого,да и поблазнились тама кощевнисами кривоногимя да узкоглазымя.-У кочевных был,не спорю,но с бабами ихими греха не имел!-стуча кулаками по столу,крикнул Ермолаевич.-Гуляли,водку да кумыс пили,а блуда не водилось.Сама посуди,ведьма старая,како с ними дело возможно,коли у них в волосах втши живут? Прищём,не только в тех,шта на голове,а и во всех.
В это время в сенях послышался шум,раздались возмущённые детские голоса и в горницу вошли Санька,Лёнька и Гришка.Точнее,вошёл пятнадцатилетний Александр,тащивший за шкирку своих братьев,четырнадцати и двенадцати лет.Старшие удивлённо воззрились на молодёжь.-Вот,мамк!-воскликнул старший неокрепшим басом.-Визитёров тебе привёл.-Что случилось,дети?-встрепенулась Алия,поспешив к насквозь промокшим сыновьям.-Ну,кто расскажет из вас,что натворили?-обратился Сашка к братьям.-Мы не творили!-крикнул,всхлипнув,Гришка.-Верно баешь,внучок,-поддержал его Пармён Ермолаевич.-Всё,что ессь вокруг,сотворил один только Господь Бог,а мы тольки а мы так,погулять вылезли.-Что,всё-таки,произошло?-переспросила сыновей мать,с иронией посмотрев на свёкра.-Как послала ты нас поутру на десятины,то мы и пошли,-стал рассказывать старший.-Тут,опять,дожж зарядил,мы,что смогли,сделали,забрали оттудова сеялку,что у дядьки Димона батя ишшо брал и стали возвертаться.Кстати,сеялку я,покуда,в сарайку поставил...Да,идём,знащисса,мимо управы,а тут нам Ларивон Михалыч и кричит из окна,зайдите,мол.Ну зашли.Стал староста мне каку-то орлёну гумагу показывать,потом полез за пещатью,а энти вахлаки столешней его и придавили.-Оспидя!-закрестилась на печи бабка.-Не возводишь ли ты напраслины на братовьёв,внучок?-Так и было!-ответил тот.-Столешня сломлена была,вот оне одну половину на его и опустили.-Она сама на его упала!-уточнил Лёнька,уже возившийся у печки в поисках еды.-Шта за гумага?-удивился старик,останавливая Федькиного первенца,который собрался снова уйти.-Вон,энти расскажут,а я сеялку в анбар пристрою,да на мельнису,пожалуй,и схожу.
Всё семейство село за стол обедать,только Евхаристии подала Алька миску с жидким варевом прямо на печь.Мальчишки и девчонки споро заработали челюстями,доставая нехитрый супец из большого пузатого чугунка,дожидаясь,впрочем,своей очереди после деда,который не мог так быстро действовать,как они.Молодая женщина ела через раз,пребывая в задумчивости.Во-первых угнетала её мысль о муже,который уехал и был теперь неизвестно где;во-вторых,заботила её душу тревога за Искяндяра,который,по некоей надобности отправился на мельницу в сильный дождь;ну,а третьей причиной рассеянности тартарки было лбопытство,которое она и решила сперва удовлетворить.-Алехан!-позвала она негромко четырнадцатилетнего,кареглазого и ушастого,который был полной противоположностью старшего брата.-Эй,сынок,а про какую бумагу говорил твой брат?-С гербовым орлом,ма,-охотно ответил тот.-Тольки,не знаю я,шта в ней написано было,староста не показал близко.-Рази ж,Алёнк,орлёна гумага с добром приходит?-вступил в разговор Пармён.-Небось,подать каку опять выдумали.Развелось жа дармоедов,всех кормить надоть! Дрёмы энти выдумали,с дебитатами какеими-то! А,на шта нам дебитаты,деньги шшитать? Дак,на энто ело и шшетоводы сгодятся.-Молчи ужо,лешак лохматой!-крикнула с печи Евхаристия.-Куды ты лезешь в кого не знашь?! Нонще,эвона,за такеи разговоры,быстро Строжев прискачет с казаками,да упякёт тобя в такеи места,шта ты и все разговоры позабудешь разговаривать.-За Дрёму ли,што ли,упякёт? Не,старая,их,бают,и сам анператор разгонял,так шта,мне за иху критику,ништо не будет.-Ермолаич подпёр правой рукой щеку и,глядя на нудный дождь за окном,внезапно затянул песню:-В СТОГУ ЗАСНЕЖЕННОМ С ТОБОЙ ЛЕЖАЛИ МЫ,ЛЮБИТЬСЯ ЦЕЛУ НОЧЬ ХВАТИЛО СИЛ...
-УЖЕ,УЖЕ ДАВНО,ПРОШЛИ ДА ДВЕ ЗИМЫ,А Я ПРОЩЕНИЯ НЕ ПОПРОСИЛ!-нестройный хор хмельных мужских голосов закончил петь,за столом раздался чей-то смех.В большой горнице огромной избы,стоящей на самом высокой точке села Покровского,собралось множество мужчин,которых привечал,по случаю своего приезда из Сент-Эрмитажа,сам Григорий Растютин.Высокий кряжистый хозяин угощал крестьян со всей окрУги,так что дом был окутан клубами табачного дыма и весь уже пропах куревом.-Ну!-кашлянув,провозгласил Григорий.-Смотрю,все ужо глотки промочили.-Все,-с готовностью мекнул сидевший рядом с ним Захар Собакин,владелец местной крупорушки.-Тады,дорогие земляки,коль попили,закусили да попели,могу ли я слово молвить?-Можешь,-опять поддакнул Захар,отчего Анкудим Воттаков скрипнул зубами,а Фёдор язвительно хохотнул.Да,Федька тоже присутствовал на этом пиру.А,чего,собственно,было ему не погулять?Земля была засеяна,удобрена,тут пошли дожди,которые прервали всю крестьянскую работу.Если же,в случае чего,могла возникнуть нужда в мужской силе,то тут он полностью доверял сыновьям,Саньке и Лёньке,которых года два,как перестал пороть,считая,что вбил в них достаточно житейского разума.И не был Пармёныч запойным алкоголиком,так получилось: побывал он в гостях у собрата своего,Романа Александровича,поговорили они о том,о сём,разговор свернул на тему крестьянской нужды,там приплелась политика и черпаковец признался,что тяжело стало работать на земле,не хватает уже ни сил,ни терпения против новых законов,а ещё хуже-беззакония,творимого чиновниками.-Вот,видишь!-воскликнул тогда Ромка,кашляя и горя чахоточным румянцем.-А мы,партия большемрюков,выступаем за социальную революцию,за социальную справедливость.-Энто,как жа?-Взять и поделить! Да,-пылко заявил большемрюк,увидев как собрат отскочил от него,-да,дорогой сродственник,отобрать всё у богатых и поделить между бедными.-Положим,Ромк,ессь у меня земля,всякая:шта я опосля жанитьбы отмерил собе,а шта и прикупил,у Силантьевых тех жа,когда оне продали всё,по смерти отса свово.Так,я богат,выходит? У меня отбирать тоже будешь?-А,зачем тебе столько земли,Фёдор? Почему не отдашь ты её другим людям,которые хотят на ней работать?-Да,как жа так,Роман? Земли-то в Анперии,эвона скольки,покупай и работай! Я жа работаю! Тяжко,конешное дело,на лошади стольки земли перебуровить,а и самому впрягаться приходится.Зато,и семья не голодает,а и стране кормление выходит.
Роман торопливо вскочил с табурета,на котором сидел во время беседы,подскочил к колченогой тумбочке,стоявшей возле окна,вынул оттуда жестяную коробочку,а уже из неё извлёк белый порошок в глянцевой бумажке,который и проглотил,торопливо запив водой.-Нешто,ради вот энтого,за ради чахотки,пошёл ты супротив царя?-неодобрительно покачивая головой,спросил Фёдор.-Ну,на кой тобе,брат,сдалась борьба против жизни нонешней? Ить,вот шта ишшо безпокоит меня:целите вы,большемрюки,в анператора,а попадёте в Рассею.Скажи,скольки народу вы готовы положить,ради селев(целей-прим.авт.) своих?-Мы за ценой не постоим!-в запальчивости крикнул Невзъепенных.В это время,в комнату вошла Настасья,жена молодого революционера,женщина худая,остроносая,вся измождённая подпольной работой на благо трудящихся.Ломая свои тонкие бледные пальцы,не знавшие иного труда,кроме перепечатывания текстов "Мастурбационала" и лепки чернильниц из хлебного мякиша,она прогнала черпаковца вон,настаивая на том,что её супругу нужно отдохнуть.Федька не спорил с женщиной,он вышел из дома,сел в телегу и,понукнув Барсика,отправился в Солотково.Люди говорили,будто вернулся туда дурачок Володенька:постаревший,косматый,умеющий исцелять людей от безплодия,зубной боли,метеоризма и некоторых других неприятностей,но совершенно отчаявшийся в борьбе с собственными бесами.Отец Променадий принял его и,вроде как,довольно успешно изгонял из дурачка врагов рода человеческого.